10 причин дизайнеру поехать в Санкт-Петербург

Петербург начала XX века представлял собой уникальную культурную ситуацию для России. Некогда закрепощенный, теперь он был готов стать истинной платформой авангарда, отбросить классические рамки, выйти за границы. С развитием декадентства и отрицания мещанского восприятия реальности взгляд людей устремился к ирреальному — мистике, фольклору.

Прочные связи с финнами и шведами, активно изучающими и идеализирующими свое национальное прошлое, принесли в Петербург северный модерн — особое направление модерна, из которого впоследствии вырос скандинавский дизайн. С тяжелыми гранитными цоколями и огромными легкими окнами, арками и эркерами. С фактурным кирпичом и извивающимися линиями балконов. С разнообразным, но немногочисленным декором. С цветной керамической плиткой и фигурами животных.

Больше всего в стиле северного модерна в Петербурге построено доходных домов: монолитные, но эффектные, они раскиданы по городу среди строгих классицистических зданий.

Одним из первых был доходный дом Лидваля на Каменноостровском: разновеликие окна, десяток фактур, россыпь пауков, подсолнухов и мифических существ — пугающих, извивающихся и поджидающих за углом. Рядом с ним на Петроградке невозможно пропустить минареты, пронзающие тяжелые, и такие же серые, тучи. Огромная соборная мечеть сочетает суровость финского гранита с нарядным изяществом голубой майолики и хранит в себе тяжелую историю строительства и дальнейшего существования.

Можно отправиться на Ковенский переулок к римско-католической церкви, сочетающей мотивы романского стиля и немного готики, а за продолжением — к «Сахарной голове», причудливому особняку Фолленвейдера, получившему свое прозвище за особую форму башни.

Романтическую живописную композицию «Сахарной головы» стоит сравнить с расположенным прямо за мечетью особняком Матильды Кшесинской. Это прекрасный образец рационалистического модерна с его выверенными пропорциями, но все тем же кирпичом, керамикой, коваными элементами и ассиметричностью.

К сожалению, петербургская погода не только бренд, но и суровая реальность. Во многом она определяет стиль жизни горожан: чашка горячего напитка и книга — необходимые для выживания в дождь, ветер и снег вещи. Возможно, именно поэтому в Питере появилось несколько чудесных книжных магазинов.

В первую очередь, «Подписные издания» с восхитительной атмосферой. Горячий напиток, кстати, прилагается: внутри есть кофейня. Книжный давно стал достопримечательностью, но прийти поглазеть на полки и уйти без любовно упакованного яркого свертка невозможно. Если на улице совсем холодно, уйти можно в открытый теми же людьми бар Black Books.

Советское наследие Ленинграда, революции, романовский пафос, дворцы, храмы и набережные в некотором смысле становятся грузом прошлого, мешающим Петербургу устремиться в будущее и идти в ногу со временем. Потому, к сожалению, центром современного искусства городу стать не удалось, но небольшие островки надежды все же есть.

Западное искусство привозят и выставляют Эрмитаж 20−21, музей Людвига в составе Русского музея и, как ни странно, музей Фаберже. Первые два имеют также постоянные коллекции западного искусства в зданиях Главного штаба и Мраморного дворца.

Вернисажи каждой галереи становятся настоящими светскими вечерами для креативного кластера. Здесь можно не только насладиться выставкой, но и пообщаться с самыми разными людьми: искусствоведами и коллекционерами, арт-критиками и журналистами, художниками и покупателями, самыми простыми и самыми эксцентричными зрителями.

Не стоит забывать, что именно в Петрограде-Ленинграде среди классицизма, барокко и модерна могла возникнуть знаменитая Башня Татлина, монументальный конструктивистский памятник III Интернационалу. Авангард попал в опалу и проект так никогда и не был осуществлен, но в городе все же появилось несколько жемчужин конструктивизма. Все они, к сожалению, не в лучшем состоянии сегодня, но в их увитых рекламой и обветшавших фасадах читаются строгие геометрические объемы в их смелой конфигурации.

Посмотрев на печально известную «Слезу социализма, можно отправиться на Троицкую площадь, где расположился гораздо более удачный проект — Дом-коммуна политкаторжан. Он предназначался для почетного контингента жильцов — семей бывших политических узников царского режима. Привилегированному статусу дома отвечает его положение на берегу Невы, на старейшей площади города, носившей тогда имя площади Революции. Динамика асимметричной композиции сильнее всего выражена в структуре главного корпуса, состыкованного из двух неравных по высоте взаимно сдвинутых пластин. Общественная зона выделена внизу горизонтальной лентой остекления, создающей иллюзию парящего основного массива.

Здание академии железнодорожного транспорта на Петроградке демонстрирует контраст широкой дуги с убегающими за поворот окнами и острого угла, который резко выдвинут вперед и оторван от земли. Сочетание горизонталей и вертикалей, прямоугольных и изогнутых объемов используют также грандиозный Дом советов нарвского района и ныне совсем грустно выглядящий ДК им. Ленсовета с так никогда и не законченной башней, но удавшейся игрой динамичных ступенчатых масс у ее подножия.

Иначе выглядит дом для советской элиты на берегу тихой Карповки — первый жилой дом Ленсовета. Изгиб основного корпуса повторяет излучину реки и вторит скругленной части расположенного рядом здания завода Полиграфмаш. Прямоугольные боковые крылья под разными углами уходят вглубь участка, где во дворе почти левитируют любимые архитектором изломанные лестницы.

Не менее эффектны советские здания 1980-х годов: так называемого брутализма или нового брутализма — международного послевоенного стиля. Характерную мощь железобетонных конструкций демонстрируют в Петербурге знаменитые дома на ножках со складчатыми фасадами, навевающая зловещие ассоциации с Сауроном башня-лаборатория ЦНИИ робототехники и технической кибернетики, монументальные гостиница «Русь"и гаражный кооператив «Василеостровец» и близкое к интернациональному стилю, а потому более изящное здание ленинградского отделения института «Гидропроект».

Для города столичного уровня в Питере довольно низкая арендная плата. В сочетании с крепкими связями с Европой и географической близостью к ней, город стал центром авторских заведений в России. Барная культура — часть петербургского бренда, но здесь также есть большое количество кафе и ресторанов. Новые места открываются постоянно, но, к сожалению, столь же быстро закрываются и уступают место другим. Успевать ловить те из них, что обладают не только хорошей кухней, но и классным дизайном, — особое искусство.

За лофтовым шиком и вином можно направиться в Big Wine Freaks, за настоящим индастриалом и азиатско-американской кухней — в Jack & Chan, а за яркими акцентами и геометрикой — в гастробар «Компания». Если хочется минимализма, можно поужинать в ресторане Birch или суши-баре «Тихий». Первый полон изысканных отсылок к стволам деревьев, второй использует свою главную тему — сеть — более легко и прямолинейно. Настоящий скандинавский минимализм без прикрас поджидает в крафтовом баре Fillin'Good.

Процесс джентрификации, начавшийся в Европе в семидесятых, дошел до Питера только в конце нулевых, и в бывших промышленных зданиях стали открываться лофты. Некоторые стали пристанищами для случайных арендаторов и постепенно начали походить на неуютные торговые центры из девяностых, но есть и классные концептуальные пространства.

Главное из них — безусловно, Новая Голландия. Это рукотворный остров петровского времени с историческими зданиями: «Кузней» с клубом-рестораном и кафе, «Бутылкой» с целым гастрономическим этажом и всевозможными студиями и магазинчиками и «Домом коменданта», в котором расположилась школа креативных индустрий «Маяк». Еще есть парк, павильон для выставок и лекций, а зимой — восхитительный каток.

Много в городе и мультибрендовых дизайнерских магазинов. Непременно стоит заглянуть в Freedom и 8-store, где продают вещи только российских дизайнеров. За не сильно превышающими масс-маркет ценами можно отправиться в ОТДЕЛ или ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН, а за совсем недорогими вещами и этичным шоппингом — в один из десятка крутых секонд-хендов.

Если удача благоволит и на улице солнечно и безветренно, на пару дней необходимо отложить все планы и отправиться гулять. Ранним утром с кофе в руке можно заглянуть в один из десятка прекрасных садов и парков Петербурга: полюбоваться Финским заливом из парка 300-летия, покормить уток или заняться йогой в Таврическом саду, вдохнуть аромат леса в дикой Сосновке и спрятаться от мира в когда-то шумном садике Сен-Жермен.

Днём стоит исследовать Петроградку или поглазеть на заброшенные особняки на Крестовском, а вечером — потеряться на Васильевском острове и забрести на смоленское лютеранское кладбище, чтобы долго ходить по тропам и читать имена под каменными статуями плакальщиц.

На следующий день можно снова потеряться, но уже в Эрмитаже или меж фонтанов Петергофа. Потому что в Петербурге приятно побыть туристом и посетить все самые часто упоминаемые места из учебников и путеводителей. Потому что в Петербурге прекрасно всё.